Александр Гривко – арт-директор ландшафтной компании IL NATURE, знающий толк в садах. И, как оказалось, не только в них. Интерьеры своего дома он тоже оформил сам.
В гости к Александру Гривко мы добирались долго. Преодолевая последнюю сотню километров по ухабистым российским дорогам, я изо всех сил пыталась понять: как его сюда занесло? Ну действительно, почему так далеко? Почему не Рублевка или Новая Рига. На работу было бы удобно ездить. (Все самые известные и дорогие частные парки в обозначенной местности – творения компании IL NATURE, знаменитой своим умением за несколько месяцев превращать пустое место в настоящий дворцовый парк). Мои размышления прервал… аист. Чуть не врезавшись в лобовое стекло машины, громадная птица спикировала на электрический столб, увенчанный каким-то непомерно большим гнездом. Ах, так вот оно в чем дело! Заповедник! Экология! Как профессиональный садовник, Гривко готов преодолевать любые расстояния ради незараженной токсинами почвы, не отравленной промышленными отходами речки и чистого воздуха. Впрочем, разгадка оказалась в другом. «Здесь родилась моя мама, школьником я ездил сюда на каникулы, - рассказывает Александр, по-хозяйски обводя рукой окрестности. - Мама, собственно, и затеяла строительство нового дома. Но… Не сложилось… Не успелось… Не сбылось… Мамы не стало, и мы с братом решили продолжить ее дело и завершить строительство дома и сада. - Это было 10 лет назад. Тогда в России господствовал минимализм, - продолжает Гривко. Но мне всегда казалось, что этот стиль не подходит к местному климату. Погода у нас преимущественно мрачная, печальная. А если еще и в доме все серо, настроение совсем падает. Мне ближе французские интерьеры: когда все в кружевах, рюшечках, бабочках, цветочках… Когда плотность вещей так высока, что в дом можно смело тащить все, что нравится, не задумываясь над тем, не испортит ли тот или иной предмет тщательно продуманную концепцию гостиной. При таком подходе спустя десятилетие дом заполняется вещами, которые не вписываются ни в какие стилевые рамки. Друзья привносят свое, мода – свое, дети – свое, ты – свое. Это и есть жизнь»
На родине Александр бывает не часто. Не только по причине ее удаленности от работы. Последние несколько лет он подолгу живет во Франции (где занимается реставрацией старинных парков Лазурного Берега). И, по собственному признанию, «совсем офранцузился». Следом за хозяином «офранцузился» и его отчий дом, выстроенный по образу и подобию нормандского замка. «Когда дело дошло до интерьеров, к услугам профессионального декоратора обращаться не стали, - вспоминает хозяин. – Из российских никто не приглянулся, а приглашать кого-то из-за границы в те времена как-то в голову не приходило. Так что все пришлось делать самому. Какие-то вещи я привез из Парижа, другие заказывал в московских салонах. Моей главной задачей было не накупить модных объектов. Приходя в салоны я специально просил показать каталоги нераскрученных марок.
Многое было сделано так, как хотела мама, - продолжает Александр. – По ее настоянию, например, все обои в доме – бумажные, а все ткани – натуральные. «Спальня с тюльпанами» (эти цветы везде: на обоях, шторах, покрывалах и подушках) – тоже ее идея. Дом задумывался как настоящее родовое гнездо: теплое, уютное, светлое, с большой гостиной и круглым столом, за которым сможет собраться вся наша семья (чтобы ничто не отвлекало от живого общения, гостиную оставили без телевизора). А зачем он там нужен?» Семья, к слову сказать, у Гривко большая и дружная. Во время съемки в дом без конца прибывали и прибывали люди. Потом они таинственным образом куда-то исчезали. Оказалось, это родственники, живущие по соседству. Говорят, по большим праздникам гостей собирается столько, что яблоку негде упасть.
Параллельно со строительством дома были начаты работы по закладке сада. «Первым делом мы очистили речку. Затем высадили ряды взрослых, высоких деревьев, чтобы заслонить участок от ветра. Давным-давно лес подходил почти вплотную к деревне, но после брежневской программы по осушению болот деревья погибли, сейчас поселение на несколько километров окружено заброшенными колхозными полями, по которым носится сильный ветер. Пришлось выстраивать защиту».
Террасирование участка произведено не только ради красоты, но и с целью укрепления грунта. «Вооружившись кольями и сигнальными лентами, мы прямо по месту отмечали границы будущих подпорных стенок. Главное в этом вопросе было не ошибиться с высотой – чтобы стенки не перекрыли собой вид из гостиной на протекающую у подножия холма речку».
По оси «гостиная-речка» перед домом разбит партер с желтыми и зелеными туями. «В Англии подобные геометрические орнаменты высаживают из самшита и вечнозеленых пряных трав. В нашем климате оптимальный вариант – карликовые сорта туи западной (они были выведены в конце XX века). В отличие от самшита ее не придется укрывать на зиму. Но первые два года после посадки снег вокруг деревьев надо посыпать золой или укрывать лапником, чтобы защитить растения от ожогов весеннего солнца».
Все цветы мне надоели, кроме… Участок профессионального садовника превратился в плацдарм для научных экспериментов. «Я хотел посмотреть, как в нашем климате будут житьанглийские розы, которые обычно не культивируются в России. Их здесь порядка сорока сортов, и все чувствуют себя прекрасно. У подножья дома стелятся коврики стефанандры кустарниковой. Оказалось, что в отличие от того же кизильника это растение вообще не обмерзает. А если и обмерзает, то мгновенно восстанавливается. Также достойно себя проявилликвидамбар, который для России считается растением рискованным, а потому выращивается только в ботаническом саду. Я высадил здесь порядка тридцати сортов яблонь. Как ни странно, более морозостйкими оказались сорта с розовыми и красными цветами (хотя в России больше распространены белоцветные). Есть здесь и ель Бревера. В Подмосковье это дерево не приживается из-за плохой экологии (мягкая хвоя чувствительна к загрязнению среды), а здесь чувствует себя прекрасно. Что еще? Какие-то сорта можжевельников… Всего и не упомнишь».
Сад не теряет своего очарования даже ночью. Все источники света направлены вниз. Подсветка не слепит глаза, но при этом в темноте отчетливо проступают дорожки.
«Прожекторами мы подсветили только мощные кроны формованных деревьев. Очень эффектно смотрится липа войлочная. Обратная сторона ее листьев покрыта серебристым пушком. Он отражает свет, благодаря чему по ночам дерево мерцает лунным сиянием».
Финал этой истории остается открытым. «Работы по саду не закончатся никогда, - на прощанье признается Александр. – Я же профессионал. Мне всегда хочется сделать что-то еще, еще и еще…»
P.S. Помимо аиста в здешних местах обитают лисицы, куропатки, зайцы, косули, цапли, лебеди и журавли. Во время строительных работ лесная братва разбегается кто куда. Но, едва умолкает шум болгарок и тракторов, тут же возвращается обратно – поглазеть, что еще нового удумал Гривко. Я бы, честно признаться, тоже сюда вернулась. Поглазеть.
